Мягкие звери
В основе – повесть-сказка норвежца Руне Белсвика «Простодурсен и великое похищение реки», часть цикла об обитателях славных долин. К каким невиданным Дарвином видам принадлежат эти существа, книга не объясняет. На Малой сцене «Практики» играют и резвятся антропоморфные, но определённо волшебные создания.
Простодурсен (Константин Бобков, артист из самого свежего выпуска мхатовской мастерской Марины Брусникиной и Сергея Щедрина, участвующий уже минимум в полудюжине спектаклей «Практики») – рыжий лапс с пушистым хвостом и ушами. Можно принять за лиса – только если он и лис, то такой, как Людвиг XIV, герой другой великой сказки, лисёнок, который не хотел быть хитрым. Наш добрый зверь не смог бы стать хитрым при всём желании – о его замечательном простодушии само имя всё говорит: Простодурсен, Простодурчик, Простодурушка – как приветно называет его мастерица петь Октава (в спектакле – озорная дама в шляпе, играют её по очереди Анжелика Катышева и Инга Лепс). Больше любых песен – и даже больше пудинга и коврижек, что печёт пекарь Ковригсен (Сергей Шадрин) – Простодурсен любит бульки.
Бульк – это и камешек, который надо бросить в реку, и звук, возникающий при падении, и процесс бросания, и результат – абсолютное наслаждение.
Но наслаждаться в это утро мешают: сначала Пронырсен (Даниил Газизуллин, актёр-хамелеон из «первой волны» брусникинцев), тоже с хвостом и ушами, только чёрный – и исключительно хитрый, а также наглый, ушлый и ехидный. Потом – Утка (Полина Повтарь), в панике пытающаяся спрятать от хищной птицы своё голубое яйцо. Потерявшую сознание Утку стащит Пронырсен, яйцо останется у Простодурсена – и будет окружено вниманием и заботой; даже витающий в мечтах о загранице Сдобсен (Арсений Касперович) не останется совсем равнодушным – и извлечёт собственную пользу в виде торта, заказанного Октавой в честь появления яйца...
Я шёл на показ «Простодурсена» почти через силу – сквозь проливной ноябрьский дождь. Но и пропустить было невозможно – потому что летом на питчинге проектов Мастерской Брусникина в Переделкино видел эскиз спектакля о Нечеловеке с яйцом, и это было грандиозно смешно и весело. Без ухищрений – всё держалось на актёрском азарте и круто придуманных образах: мечтательный хорошкинс Простодурсен, восхитительно гнусный Пронырсен – почтит Обломов и Штольц, только на шкодливый сказочный лад; блаженная умора! На премьере немного напрягся – показалось, что исчезла воздушная эскизная необязательность, что сплошь и рядом случается при превращении наброска в завершённое сочинение. История ускорилась: анонс проекта, включавший только бульки, диалог Рыжего с Чёрным и вторжение взбалмошной Утки, длился больше двадцати минут, в спектакле тот же эпизод в три раза короче; ушла захватывающая и потешная медлительность (которая на ура у взрослых, но, понятно, могла бы притомить детей). Зря напрягался, зря опасался, что вот, пойдёт сейчас аккуратная инсценировка сказки. Ничего подобного; жанр остался таким, каким и был заявлен:
продвинутое – умное! – дуракаваляние; но без клоунады, без фиги в кармане, мол, позабавимся сейчас. «Простодурсен» играют несерьёзно – но всерьёз.
Используя движение и слово: «Простодурсен» – спектакль точных интонаций.
Михаил Плутахин погружался в театр кукол (в спектакле Евгения Ибрагимова «Дон Кихот. Послевкусие») и сам работал с театром предмета (в «Наблюдателях»); иногда его режиссёрский метод позволяет увидеть в артистов персонажей кукольного спектакля – только марионеток на сцене нет.
По-хорошему, всю рецензию можно было бы уложить в одну фразу: «Ребята ловят свой кайф»; но без сарказма, звучащего в оригинальной песне «Аквариума»;
в чистом, как вода из речки, на которую покушается Пронырсен, виде. Причём ребята – и команда спектакля, и народ в зале.
Никуда не исчезли ни лёгкость эскиза, ни его невозмутимый мумитроллевский абсурдизм:
спектакль будто поставлен Снусмумриком – при участии вторгшегося в часть эпизодов Сниффа.
Лёгкость же возросла вместе с импровизациями, к которым располагает само пространство, минимум наполовину заполненное малышнёй. Я недавно писал о полной неподатливости к реакциям с мест в помпезных «Бременских музыкантах»; здесь иначе – на комментарии-замечания-вопли юного зрителя артисты отвечают молниеносно (и поэтому два одинаковых «Простодурсена» вряд ли возможны). Забавные оговорки – «надо собрать созвание!» (или не оговорки? или так и было задумано? а если не было, то не грех так оставить насовсем) – обыгрываются и становятся новым топливом сказочной кухни. Делая бульк, Простодурсен будто переносится на ласковый рейв (стимуляторы – стопроцентно экологичный пудинг на речной воде); Сдобсен и вовсе выглядит ветераном клубного движения; Пронырсен, в таком случае, деляга, чей прагматизм готов порушить вечеринку. Но без его алчного хрипения ни мы, ни другие звери не поняли бы всей ценности коврижной бульк-party.
В «Простодурсене» есть вкрапление детской философской поэзии – когда Ковригсен читает стихи Андрея Усачёва о божьей коровке, с превеликим трудом выбравшейся из спичечной коробки: «Над нею плывут в вышине облака... Но смотрит на мир осторожно Коровка: А вдруг это тоже большая коробка, где солнце и небо внутри коробка?!» Было бы немножко слишком сентиментально – если бы не рифмовалось с прошлогодним, построенным на стихах детским спектаклем Мастерской Брусникина «Хорошо, что я такой» Андрея Гордина. И с книгой Белсвика: там Утёнок радуется, что, выбравшись из одного, поднадоевшего яйца, оказался в новом, где помещается уйма интересного. «Высоко над большой горой висит ни к чему не прицепленный желток. Что и требовалось доказать, довольно крякнул утёнок, он попал в новое яйцо, только и всего. Огромнющее яйцо номер два. Но когда-нибудь он вырастет, пробьёт клювом и его скорлупу и перейдёт в яйцо номер три. Так устроена жизнь, подумал он. Удивительная вещь. Но пока ему хватало места».
О переходе в совсем потустороннее яйцо «Простодурсен» не задумывается – за что ему тоже хвала.
Мне совсем не по душе тенденция раннего взросления в современном детском театре с его частыми думками о смерти. «Простодурсен» ничем подобным голову не морочит; всё про жизнь; пока хватает места.
(©) Фотографии Дарьи Нестеровской предоставлены пресс-службой театра.
