Аквитания, Триполи и побережье, XII век.
ДЕЙСТВИЕ I
Жофре Рюдель, сеньор де Блай, затосковал от легкомысленной жизни, присущей молодым людям его статуса. Он жаждет другой, далёкой любви, но смирился с мыслью, что никогда её не найдёт. Хор прежних товарищей упрекает его за такую перемену и осыпает насмешками. Трубадур отвечает, что женщины, о которой он поёт, не существует. Однако Пилигрим, прибывший из-за моря, рассказывает, что такая женщина есть, он встречал её. Отныне Жофре не может думать ни о чём другом, кроме этой женщины.
ДЕЙСТВИЕ II
Вернувшись на Восток, Пилигрим встречается с Клеманс, графиней Триполитанской, и рассказывает ей, что на Западе некий знатный трубадур славит её в песнях и называет своей «далёкой любовью». Поначалу графиня оскорблена, но затем начинает грезить об этом странном далёком возлюбленном, задаваясь, однако, вопросом, достойна ли она такого поклонения.
ДЕЙСТВИЕ III
Прибыв назад в Блай, Пилигрим приходит к Жофре и признаётся, что даме теперь известно о его серенадах к ней. Услышав это, трубадур решает прибыть к ней лично. Клеманс, в свою очередь, предпочитает, чтобы их отношения оставались далёкими. Она не хочет жить ожиданием и не желает страдать.
ДЕЙСТВИЕ IV
Отправившись в плавание через море, Жофре с нетерпением ждёт встречи со своей «далёкой любовью» и одновременно страшится этого. Он сожалеет о своём импульсивном решении, и тревога его так велика, что он заболевает, и чем ближе к Триполи, тем ему становится хуже. В Триполи он прибывает на грани смерти.
ДЕЙСТВИЕ V
Корабль бросает якорь, и Пилигрим спешит сообщить Клеманс, что Жофре здесь, но он умирает и хочет увидеться с ней.
Потерявшего сознание трубадура приносят в Триполи на носилках, но в присутствии женщины, о которой он пел, Жофре понемногу приходит в себя. «Далёкие влюблённые» наконец встречаются и, чувствуя приближение трагедии, отбрасывают все условности. Они объясняются в своей страсти, заключают друг друга в объятия и клянутся в вечной любви. Жофре умирает в объятиях Клеманс, и она в гневе винит Господа. Затем, считая себя виновницей свершившегося несчастья, она решает уйти в монастырь. В последней сцене она предстаёт перед нами коленопреклонённой в молитве, но слова неоднозначны, и не совсем понятно, к кому эта молитва обращена — к далёкому Богу или к её «далёкой любви».